понедельник, 12 июня 2006
А ещё вот мой мини-фик..
Как и говорила, ещё одно завершение событий сериала)
Просьба сильно не шпынять))
Но на всяческие недочеты указывать!
сие творение))-НЕЕТ!! – крик отчаяния невидимой волной прокатился по коридорам, откликаясь эхом в самом дальнем уголке здания,- нет…- повторил снова голос, но уже тише. Несколько соленых капель упали на ладони.
Он никогда не плакал. Просто не должен был, не мог себе позволить. Даже когда умерла мама, он не стал плакать. Не потому что он её не любил! Нет! Напротив, Триша Элрик была для него самым дорогим человеком на планете, дороже неё разве что был брат. Он не плакал ни когда понял, что мама больше не дышит, а её рука только рефлекторно сжимает его ладонь; ни когда её хоронили; ни когда они с братом сидели до самого вечера у её могилы, все ещё пытаясь понять, что это: страшный сон, который закончится, стоит только забрезжить рассвету, или не мене страшная, но реальность. Он не плакал, хотя ему очень хотелось. Он не мог позволить себе такую слабость, когда на нем теперь лежала ответственность за его младшего брата. Нет, он должен был быть сильным, чтобы суметь прожить эту жизнь самому и помочь прожить её Альфонсу. С тех пор это стало привычкой. Как бы тяжело ни было, он только сильнее стискивал зубы и шел вперед, не редко неся при этом ношу на своих плечах, а то и двойную. Единственный раз, пожалуй, он изменил своей привычке, когда погибла маленькая Нина. Это было слишком несправедливо, чтобы быть правдой. Слишком безжалостно и жестоко. А он не мог ничего сделать с этим, не мог никак изменить то, что произошло. Только мстить. И то – кому? Тогда он ещё и не знал, кто убил её. И слезы отчаяния и беспомощности сами собой появились на глазах. Да, он не мог ничего сделать. Он слишком часто думал, что может все, слишком часто принимал серьезные решения, слишком часто… считал себя взрослым и забывал, что он все ещё ребенок, от желания и сил которого, пусть он даже выложится на полную, не будет зависеть судьба всего мира.. Да и что там, даже жизни нескольких людей от него не зависели.
Он не смог остановить отца, когда тот покидал их дом. Пусть он тогда не знал истинную причину его ухода, но он ничего не изменил. А быть может, останься Хоэнхайм в их семье, с мамой не приключилось бы несчастья. Да, мама... в её смерти он тоже виноват, хотя все и отрицали это. Он мало помогал, мало следил за её здоровьем. Даже наоборот, часто отлынивал от дел, оставляя все на брата. Нина, Маэс Хьюз… все они погибли, хоть и были очень дороги ему, и он не мог ничего сделать. И теперь… тот, ради кого он терпел тяготы жизни все эти годы. Возможно, это было эгоистично... да, наверное. Всего лишь желание исправить свою ошибку. Как в детстве – сделать так, чтобы никто не заметил, что кто-то напакостил. Конечно, Ал бы сказал, что они вдвоем приняли это решение – воскресить маму, но, черт возьми!, это была его идея! Его! Она пришла ему в голову тогда, на холме, у её могилы и не отпускала все время. Он видел, что Ал сомневается, слышал его вопросы о том, верные ли расчеты и нет ли какой ошибки. Но не отступал! Вот она – твердолобость и упрямство. А ещё эгоизм… Да, это была его вина, что их милая, добрая мама превратилось в нечто, не поддающееся описанию, нечто страшное, без души – гомункулуса. Он потерял ногу и руку – и поделом, впредь не будет допускать подобной глупости. Но Альфонс… За что ему такая кара? Только за то, что он был слишком мягок и не смог остановить своего старшего брата? И за это он лишился своего тела?
Так появилась цель, пусть эгоистичная. Но цель – вернуть ему тело. И что теперь? Когда, ведомые нитью судьбы, они наконец достигли того, чего искали, они….
- Ал…пожалуйста… приди в себя…, - ещё несколько капель упали на руки, которые несильно теребили лежащего на полу мальчика,- скажи что-нибудь…
Но ответом было только ледяное молчание. Холодный взгляд темно-янтарных глаз был неподвижен, а губы замерли в спокойной, словно бы даже извиняющейся улыбке.
- Черт, этого не может быть...- к горлу подступил неприятный ком,- так… не должно быть! Ал…
Голос смолк, и только тихие рыдания были слышны в непроницаемой тишине. Теперь он мог плакать. За все те года видимого равнодушия и спокойствия. Все эмоции, которые копились в нем, разом стекли в одно отчаяние и выплеснулись наружу. Теперь ему не перед кем было казаться сильным. Не было того человека, чью жизнь стоило охранять, даже пусть пренебрегаю своей собственной. Он должен был отдать за него жизнь! Он! Но почему так все случилось, почему младший брат сделал последний выбор, пожертвовав своей жизнью, своей душой, ведь тело у него как раз только появилось. Грустная ирония судьбы - когда у него не было тела, была душа. Теперь есть тело, но…
Новый поток чувств: обиды, вины, злости - обрушился на Элрика-старшего.
Они были так близки к цели, как никогда до этого. У них был философский камень, возможность открыть врата. Конечно, был минус – Данте, которая все спланировала по-своему.
Эдвард бросил ненавистный взгляд на распластанное неподалеку тело женщины. Его почему-то настигло желание подойти и ударить её. Желательно автомейлом, вложив в этот удар всю боль и злость, которые кипели в нем. Но он не захотел отпускать из своих рук тело брата, словно боялся, что оно совсем растает в воздухе, превратится в золотистое свечение и исчезнет за вратами так же, как там исчезла его душа.
Данте знала, что Эдвард придет сюда за своим младшим братом, но она и не подозревала, что при открытии врат и использовании философского камня, гомункулусы – те, которые ещё были живы - исчезнут в небытии, прихватив с собой и душу Данте. Он сам прыгнул за ними, в надежде найти тело брата – нельзя было терять возможность, причем возможно единственную. И ему даже удалось сделать то, что он хотел, но врата захлопнулись до того, как он сам смог выбраться из затягивающей пустоты. «Что ж, так даже правильно. Я выполнил то, что хотел. Теперь брат, наконец, сможет жить нормально. Я ему больше не нужен», - думал Эд, пока его затягивало все глубже в пространство внутри врат. С чем это может сравниться? Наверное, только с бесконечным полетом с обрыва, но такого высокого, что нельзя разглядеть, что же там внизу – острые скалы или волны моря. И тут, в этой кромешной тьме, наполненной лишь шуршанием непонятных созданий, мелькнул небольшой, но достаточно яркий луч света, и голос, который до безумия напоминал голос Альфонса, повел его к этому свету. И снова пустота, но другая…
Когда Эд пришел в себя, он не мог некоторое время понять, где он, что случилось, почему так светло, и кто этот мальчик 12 лет… Осознание случившегося настигло слишком быстро, чтобы рационально разложиться по полочкам. Альфонс вернул его оттуда. Вернул, использовав остатки философского камня и… пожертвовав своей душой, жизнью. Видимо врата решили забрать себе то, что так бесцеремонно было выхвачено из их цепких лапок 5 лет назад. Чувства захлестнули с головой - отчаяние, неизбежность, непонимание, неверие. И также быстро, как пришло понимание случившегося, пришел в голову единственный выход. «Трансмутация… нет, вернуть душу Ала ещё раз. Один же раз получилось.» Привычный хлопок в ладоши, и… чувство, будто весь мир рушится на глазах, как карточный домик, неумолимо быстро и без возможности восстановления – отсутствие какого-либо результата, даже привычной энергетической вспышки. Странная и одновременно пугающая догадка закралась в сознание, но… «Не все ещё решено». Не задумываясь, Эдвард надрезает лезвием автомейла свою здоровую ладонь и чертит на полу алхимический круг… Казалось бы, сотни раз черченный рисунок. Тогда почему так тяжело вспомнить, как он выглядит? Пальцы неуверенно выводят линии, а образ все быстрее стирается из памяти, ускользает, стоит только чуть-чуть ухватится за него - словно песок.
«Этого не может быть!- он в сердцах стукнул кулаком по зеркальной глади пола,- неужели… неужели на этот раз платой за возвращение была не только жизнь Ала, - при этой мысли сердце больно сжалось,- но и все знания об Алхимии. Если обычно Врата увеличивают силу и умение, то теперь… а это значит, что я не смогу…» Мысль оборвалась так и не придя к своему логическому завершению… а впрочем, и так все было ясно.
Крик беспомощности и боли.
– Зачем он это сделал?.. Зачем?.. Зачем пожертвовал своей жизнью ради меня. Чтобы я мучался, чтобы всю жизнь страдал, что из-за меня погиб мой брат?
Ответом на это был разум:
– А ты хотел бы, чтобы мучился он? Опять хотел, как в детстве, тихо сбежать, бросив его разбираться самому?
– Но я всегда защищал его! Оберегал!
– И поэтому хотел умереть, чтобы ему было проще?
– Нет… я знаю, ему было бы тяжело. Но, наверное, действительно…
«Я сильнее его. Я смогу найти выход из ситуации. Да, я снова начну заниматься Алхимией. Вернусь к учителю Изуми. Я выучу больше того, что знал и найду способ вернуть брата. Я знаю, что он там, за Вратами, знаю, что ждет и верит в меня. Ал, дождись, я верну тебя! Мы снова будем вместе, а если нет, то, в конце концов, я знаю, где мы теперь встретимся.»
Мальчик поднялся, держа на руках своего младшего брата. Его глаза сверкали янтарным блеском. В них горели решительность и все то же, наверное, чисто элриковское эгоистичное желание изменить что-то в этом мире. Но, может, порой это не так и плохо?...
@темы:
fma,
fanfiction
-
-
01.07.2006 в 13:27-
-
02.07.2006 в 13:48ээ...спасибо.
А аниме смотрела?
-
-
06.07.2006 в 01:12-
-
06.07.2006 в 11:34Ну, в магазинах счас тоже продается, правда часто с русской озвучкой...
Впрочем (ты ведь московская,да?) есть несколько специализированнных магазинов, где мона покупать аниме... правда оно там не всегда очень дешевое, но все же в рамках разумного,мне кажется...
а самый простой вариант - это найти какого-нибудь анимешника и брать у него смотреть что-нибудь))
-
-
25.06.2009 в 21:01и этим всё сказано "оо
-
-
25.06.2009 в 21:06ну хорошо коли так х)
-
-
25.06.2009 в 21:22=З